W.H. Auden: Marginalia (V)

[raf_sh]

Последняя, пятая часть "Маргиналий" У.Х. Одена. Другого характера, поближе к телу.

За мной пока остались три строки в третьей позиция III части, где я всё еще надеюсь на помощь в понимании прочитанного, пока не полученную.




Уистан Хью Оден

Заметки на полях (V)

V


Раз справив нужду
в новой квартире,
он наконец почувствовал себя дома.

. . .

Еще один день прошел впустую.
Что же нужно?
Кнут? Таблетки? Терпение?

. . .

Мысли его блуждали
от стихов к сексу к Богу
без знаков препинания.

. . .

Шорох падающих ягод шелковицы,
приступы люмбаго,
чтение Кларендона*.

. . .

Вокруг обрядового костра
в ночь на Ивана Купала —
иное поколение:
они не совершают пеших прогулок, не пьют вина,
всегда с транзисторами.

. . .

Сентябрьская ночь:
только они вдвоём, поедая
кукурузу с огорода,
собранную тридцать минут назад.
Снаружи: гром, проливной дождь.

. . .

На кустах —
паутина Святого Мартина**,
в ванной — заплутавшая жаба.

. . .

Листопад. Аллея. Жулик,
едущий навестить
кого-то, кто ему ещё верит.

. . .

Отраженный зеркалом за стойкой
в часы обеда,
ряд городских лиц —
среднего возраста, молчаливых, не верящих,
что когда-то умрут.

. . .

Как бодро они смотрятся,
незанятые табуреты бара,
посреди дня —
на несколько часов избавленные
от унылых утомленных задниц.

. . .

Можно ли было помочь?
Несчастный юнец! бегущий
от недо-отца,
от бестолковой матери,
в погоне за... чем?

. . .

Маркиз де Сад и Жене
Сегодня — по высшей лиге,
      Но пытки и дыба —
      Чужого пошиба,
И он раздарил эти книги.

. . .

Американец подобен омлету:
ищи — не ищи,
а всё недостаточно хорош.

. . .

И Злоба требует точности:
не так уж много Белых
трахали своих мамаш.

. . .

Сам породистый Белый, в метро
он удивляется, почему
чуть ли не все
встречные аристократические
лица — у Негров.

. . .

Проходящая мимо Красота
всё еще радует его, но уже не надо
оборачиваться вслед.

. . .

Печален человек после соития.
Что за чушь! Умей он петь —
запел бы.

. . .

Слушая Этюды
Шопена, очарованный
любовным согласием Мастерства
и Выражения, он забыл,
как далека сейчас его Любовь.

. . .

Как бы ни был он одинок,
но всякий раз, запирая дверь
перед отходом ко сну,
радовался сердцем: "Теперь
никто меня не побеспокоит."

. . .

Он проснулся под утро,
испуганный нашествием
враждебных мыслей.

. . .

Стыд старения
не в том, что не вспыхивает Желание
(Оплакивают ли то,
в чём больше не нуждаются?), а в том,
что приходится кому-то в этом признаться.

. . .

Мысли о собственной смерти —
как отдаленный раскат
грома на пикнике.

. . .

Натягивая носки,
он вспомнил, что его дед
вот так и перекинулся.

. . .

Странным теперь кажется,
что когда он только родился, не казалось
странным написать:
Одна, я отправилась
в Бонн в сопровождении унылой горничной.

. . .

Задолго до того, как доктора
придумали термин,
он знал, наблюдая
за своими юными тётками, что болезнь
может быть психосоматической.

. . .

Отец на войне;
Мать, мямля от стеснения,
пытается разъяснить ему
Тайну Жизни, о которой
он уже знает, но не смеет признаться.

. . .

Класс, чьи пороки
он высмеивал, был его собственным классом,
ныне вымершим, кроме
одиноких счастливцев вроде него самого,
еще не забывшего добродетелей.


1965 — 1968
____________________________________________
* Кларендон — вероятно, "История бунта и гражданских войн в Англии, начавшихся в 1641 г." Эдуарда Хайда, 1-ого Герцога Кларендон (1609-1674 гг.), или его же "Жизнь Эдуарда, Герцога Кларендон...", или его же "Эссе, Поучения и Забавы".
** Паутина Святого Мартина — осенняя паутина, начало ноября.


by Wystan Hugh Auden

Marginalia (IV)


V


Once having shat
in his new apartment,
he began to feel at home.

. . .

Another entire day wasted.
What is called for?
The Whip? Pills? Patience?

. . .

His thoughts pottered
from verses to sex to God
without punctuation.

. . .

Mulberries dropping,
twinges of lumbago,
as he read Clarendon.

. . .

Round the ritual bonfire
on Midsummer Eve
another generation,
who never walk, drink no wine,
carry transistors.

. . .

A September night:
just the two of them, eating
corn from their garden,
plucked thirty minutes ago.
Outside: thunder, siling rain.

. . .

On the bushes
St Martin's gossamer,
in the bathroom a stray toad.

. . .

Leaf-fall. A lane. A rogue,
driving to visit
someone who still trusts him.

. . .

Imaged in the bar-mirror
during their lunch-hour,
a row of city faces,
middle-aged, mute, expecting
no death of their own.

. . .

How cheerful they looked,
the unoccupied bar-stools
in mid-afternoon,
free for some hours from the weight
of drab defeated bottoms.

. . .

How could he help him?
Miserable youth! in flight
from a non-father,
an incoherent mother,
in pursuit of—what?

. . .

The Marquis de Sade and Genet
Are highly thought to-day,
      But torture and treachery
      Are not his kind of lechery,
So he's given his copies away.

. . .

Americans—like omelettes:
there is no such thing
as a pretty good one.

. . .

Even Hate should be precise:
very few White Folks
have fucked their mothers.

. . .

As a Wasp, riding
the Subway, he wonders why
it is that nearly
all the aristocratic
faces he sees are Negro.

. . .

Passing Beauty
still delights him, but he no longer
has to turn round.

. . .

Post coitum homo tristis.
What nonsense! If he could,
he would sing.

. . .

Listening to the Études
of Chopin, entranced
by such a love-match of Craft
and Utterance, he forgot
his Love was not there.

. . .

Lonely he may be
but, each time he bolts his door
the last thing at night,
his heart rejoices: "No one
can interfere with me now."

. . .

He woke in the small hours,
dismayed by a wilderness
of hostile thoughts.

. . .

The shame in ageing
is not that Desire should fail
(Who mourns for something
he no longer needs?): it is
that someone else must be told.

. . .

Thoughts of his own death,
like the distant roll
of thunder at a picnic.

. . .

Pulling on his socks,
he recalls that his grand-pa
went pop in the act.

. . .

How odd it now seems
that, when he was born, there seemed
nothing odd about writing:
I travelled alone
to Bonn with a boring maid.

. . .

Years before doctors
had invented the jargon,
he knew from watching
his maiden-aunts that illness
could be psychosomatic.

. . .

Father at the wars,
Mother, tongue-tied with shyness,
struggling to tell him
the Fact of Life he dared not
tell her he knew already.

. . .

The class whose vices
he pilloried was his own,
now extinct, except
for lone survivors like him
who remember its virtues.


1965 — 1968



См. также:
Marginalia (I)
Marginalia (II)
Marginalia (III)
Marginalia (IV)

Все мои переводы из Одена

Comments

[riftsh.livejournal.com]

Я это понимаю примерно так:

В их ландшафте мечи и лошади
были священными коровами,
деревенская голота

[raf-sh.livejournal.com]

Спасибо.
Тогда проблема в запятой, он бы скорее поставил "and". И мечи как особи выглядят сомнительно, в то время как "stage swords" -- устойчивое выражение, "сценические (бутафорские) мечи".

On their stage swords, horses
were sacred persons, the poor
farting bumpkins.

Если убрать анжанбеманы, считая их чисто ритмическим приемом, то грамматически это выглядит так:

On their stage swords,
horses were sacred persons,
the poor farting bumpkins.

То есть, примитивизируя:

На их бутафорских мечах
лошади были священными существами,
о бедная вонючая деревенщина.

Но можно попробовать и так (понимая horses по-другому):

На их украшенных мечах всадники
изображались божественными персонами, бедняки --
вонючими мужланами.

Ну и т.д., в различных сочетаниях. Так что нет пока у меня убедительной концепции. Увы.

[riftsh.livejournal.com]

The respect they had for their arms made them also swear by instruments so valuable and so useful, as being the most sacred things they knew. Accordingly, in an ancient Icelandic poem, a Scandinavian, to assure himself of a person's good faith, requires him to swear, "by the shoulder of a horse, and the edge of a sword". - из примечаний к Гамлету. Кстати, Шекспир в Маргиналиях присутствует в нескольких местах.

[raf-sh.livejournal.com]

Все же смысл отрывка in question мне по-прежнему неясен. Сакральное значения оружия и вообще чуть ли не всякого важного предмета известно, но никак не могу расшифровать этот конкретный текст.