W.H. Auden: Archaeology

[raf_sh]

Уистан Хью Оден

Археология


Заступ археолога
проникает в давно
опустевшие жилища,

обнажая свидетельства
способов жизни, которые
нам не пришли бы и в голову,

и касательно которых нельзя сказать
ничего достоверного —
вот счастье!

У знания, может быть, есть свои цели,
но догадываться — всегда
любопытней, чем знать.

Мы определённо знаем, что Люди
из страха или привязанности
хоронили Своих мертвецов.

Что разрушило город —
извержение лавы,
разлив реки

или орды пришельцев,
жадных до славы и пленных,—
вполне очевидно,

и мы не зря уверены:
раз уж возведены дворцы,
то их правителей,

пусть лакомых до секса
и окружённых льстецами, наверняка
одолевала зевота.

Но значит ли зернохранилище,
что был тощий год?
И когда обнаруживается

клад монет, не предположить ли
изрядную катастрофу?
Возможно, возможно...

Фрески и статуи
дают нам понять,
чему поклонялись Предки,

но не дарят озарением,
в каких именно случаях они смущались
или пожимали плечами.

Поэты донесли нам давние мифы,
но как Те принимали их сами?
Вот загадка.

Когда Норвежцы слышали гром,
вправду ли они верили,
что он исходит из кузницы Тора?

Я бы сказал "нет" — и поклялся бы,
что люди всегда считали мифы
небылицами,

всерьёз нужными
для оправдания
ритуалов.

Только в обрядах
мы отвергаем наши странности
и обретаем истинную цельность.

Не то, чтобы все обряды
заслуживали равной любви:
некоторые — тошнотворны.

Ничто бы Распятому
так не претило,
как бойня, затеянная во славу Его.

КОДА:

Из Археологии
можно извлечь по меньшей мере один урок,
а именно, что все

наши школьные учебники лгут.
То, что зовётся историей —
не повод для похвальбы,

а всего лишь творение нашего
преступного начала,
добро же — вневременно.


Август 1973



by Wystan Hugh Auden

Archaeology


The archaeologist's spade
delves into dwellings
vacancied long ago,

unearthing evidence
of life-ways no one
would dream of leading now,

concerning which he has not much
to say that he can prove:—
the lucky man!

Knowledge may have its purposes,
but guessing is always
more fun than knowing.

We do know that Man,
from fear or affection,
has always graved His dead.

What disastered a city,
volcanic effusion,
fluvial outrage,

or a human horde,
agog for slaves and glory,
is visually patent,

and we're pretty sure that,
as soon as palaces were built,
their rulers,

though gluttoned on sex
and blanded by flattery,
must often have yawned.

But do grain-pits signify
a year of famine?
Where a coin-series

peters out, should we infer
some major catastrophe?
Maybe. Maybe.

From murals and statues
we get a glimpse of what
the Old Ones bowed down to,

but cannot conceit
in what situations they blushed
or shrugged their shoulders.

Poets have learned us their myths,
but just how did They take them?
That's a stumper.

When Norsemen heard thunder,
did they seriously believe
Thor was hammering?

No, I'd say: I'd swear
that men have always lounged in myths
as Tall Stories,

that their real earnest
has been to grant excuses
for ritual actions.

Only in rites
can we renounce our oddities
and be truly entired.

Not that all rites
should be equally fonded:
some are abominable.

There's nothing the Crucified
would like less
than butchery to appease Him.

CODA:

From Archaeology
one moral, at least, may be drawn,
to wit, that all

our school text-books lie.
What they call History
is nothing to vaunt of,

being made, as it is,
by the criminal in us:
goodness is timeless.


August 1973